Александр цуркан

Жучок в кабинете топ-менеджера

Зимой 2018 года сотрудники контролируемой государством компании «Интер РАО» получили на свои корпоративные почтовые ящики письмо со ссылками на аудиозаписи нескольких разговоров между топ-менеджером Кариной Цуркан и двумя неназванными людьми. Рассылка была анонимной, по данным источников «Московского комсомольца», ее получили все сотрудники корпорации, сама Цуркан говорила о ста адресатах.

По словам Цуркан, на записи попали три рабочих совещания, а сделаны они были с помощью жучка, который ее помощник обнаружил в рабочем кабинете еще в январе 2014 года. К тому моменту переехавшая в Москву из Молдовы Карина Цуркан уже два года была членом правления «Интер РАО» и возглавляла в корпорации блок трейдинга, занимаясь вопросами экспорта и импорта электроэнергии, а также курируя некоторые зарубежные активы.

Коллеги называли ее «жесткой и расчетливой женщиной, которая быстро продвигалась по карьерной лестнице». Цуркан родилась в Кишиневе 6 октября 1974 года, получила юридическое образование, а после окончания вуза в 1999 году вместе с мужем открыла юридическую компанию, предоставлявшую услуги иностранным инвесторам. По словам Цуркан, в основном она сотрудничала с работавшей в сфере энергетики испанской компанией Union Fenosa и перешла туда на работу после развода с мужем. В 2004 году Цуркан была правовым секретарем при совете директоров в ЗАО «Молдавская ГРЭС». Через три года корпорация предложила Цуркан работу в Москве, куда она и переехала с сыном.

По словам Цуркан, российский паспорт она получила в апреле 2016 года, одновременно с этим отказавшись от гражданства Молдовы. При этом после ее задержания МИД Румынии неожиданно объявил, что Цуркан гражданка этой страны — сама она говорит, что ни у ее матери, ни у нее самой, ни у ее сына румынских паспортов нет. ФСБ же считает, что Цуркан совершила преступление, будучи гражданкой Молдовы — именно с этим связана квалификация дела по статье о шпионаже, а не госизмене, как было бы в случае с гражданином России.

В «Интер РАО» через Цуркан иногда проходили документы с пометкой «для служебного пользования» — речь там в основном шла о поставках электроэнергии в Абхазию, Южную Осетию и Крым. В 2015 году она по просьбе Минэнерго ездила в командировку в ДНР вместе с сотрудником министерства, чтобы рассказать местным чиновникам, как работает рынок электроэнергии.

По понедельникам она участвовала в оперативных совещаниях Минэнерго, писал РБК со ссылкой на знакомых Цуркан. Эти совещания проводил заместитель министра энергетики Вячеслав Кравченко — после задержания топ-менеджера у него прошел обыск, по делу о шпионаже он остался свидетелем, но покинул министерство.

Появление рассылки Цуркан сначала расценила как часть корпоративных интриг и попытку ее дискредитировать. От начальника службы безопасности «Интер РАО» она узнала, что источник — человек, который устраивал на нее «постоянные атаки» с 2013 года и кляузничал в ФСБ. Цуркан считает, что этот же человек, чьи «атаки» возобновились за несколько месяцев до ее ареста, стоит и за ее уголовным преследованием. Называть его имя Цуркан отказалась.

К анонимному письму с аудиозаписями разговоров в ее кабинете, вспоминала топ-менеджер, был приложен файл с фразой «расследование продолжается». Сейчас, сидя в СИЗО «Лефортово», Карина Цуркан говорит, что этим продолжением и стал ее арест по обвинению в шпионаже.

Полковник из Кишинева

Человека, который, по версии ФСБ, завербовал Карину Цуркан, зовут Александр Попеску. Именно его имя и подпись стоят на анкете агента Карлы — под этим псевдонимом, считает следствие, и скрывалась Карина Цуркан. В молдавской прессе полковник в отставке Попеску известен как бывший глава департамента экономической безопасности СИБ. Цуркан настаивает, что не знает такого человека и никогда с ним не общалась.

ФСБ утверждает, что СИБ завербовала Карину Цуркан еще в августе 2004 года, когда та работала правовым секретарем «Молдавской ГРЭС», и присвоила ей конспиративное имя Карла. С тех пор за сотрудничество, по версии следствия, Карла получала «денежные средства в крупном размере».

Должность Цуркан в «Интер РАО» не предусматривала допуска к гостайне, но ФСБ настаивает, что та «фактически имела доступ к составляющим государственную тайну сведениям». Во время допроса обвиняемая говорила, что подписок о неразглашении гостайны никогда не давала и допуск к секретным материалам ей не оформляли.

«При этом в моем подчинении есть минимум два сотрудника с допуском к государственной тайне, которые работают с секретными документами через отдел безопасности ПАО «Интер РАО». Сама я с секретными сведениями не работаю и фактического доступа к ним не имею. Секретных документов мне от подчиненных или сторонних организаций не поступало»,— подчеркнула Цуркан.

Именно в 2004 году, считает ФСБ, была составлена анкета, подписанная Попеску. Но и Карина Цуркан, и ее адвокаты указывают, что вклеенное туда фото было сделано четырьмя годами позже. Адвокат Павлов добавляет, что в анкете есть и другие странности: «Некоторые персональные данные Цуркан соответствуют не 2004 году, а 2010-му, а какие-то 2014 году. Это свидетельствует о том, что документ не мог быть составлен в 2004-м, а изготовлен намного позже — спустя десять лет».

Кроме того, продолжает Павлов, анкета составлена на молдавском и как будто писалась от руки человеком, который этим языком недостаточно хорошо владеет. Например, там можно обнаружить множество помарок и исправлений грамматических ошибок, говорит адвокат. «Образец формы этой анкеты агента СИБ гуляет на нескольких сайтах в интернете, и для сильно заинтересованного лица не составило бы труда найти эту анкету и вписать в нее персональные данные Карины Цуркан, собранные из доступных источников», — уточняет Павлов.

Помимо персональных данных Цуркан в анкете приводится список людей, с которыми она якобы контактировала. Среди них есть те, с кем топ-менеджер, по ее словам, даже не была знакома — например, Валерий Пасат, бывший послом Молдавии в России, а затем министром обороны и нацбезопасности. В 2004 году он стал советником Анатолия Чубайса по внешнеэкономическим связям РАО «ЕЭС России». В 2005 году Пасата арестовали и осудили на десять лет за нанесение ущерба бюджету республики, спустя несколько месяцев срок был сокращен до пяти лет; в 2007 году он был амнистирован судом, а в 2009 году — полностью оправдан. Журналистам РБК Пасат сказал, что не знает Цуркан.

До ареста ничего не слышал о Цуркан, как он утверждает, и сам Александр Попеску, вышедший в отставку в 2013 году. Адвокаты «Команды 29» Иван Павлов и Евгений Смирнов летали к нему в Кишинев в середине февраля 2020 года — Попеску рассказал, что действительно работал в спецслужбе, но на Карину Цуркан никогда анкету не составлял. «Повторяю, что она мне неизвестна, с ней не знаком, в рабочих, личных, служебных или иных отношений с ней не состоял и не состою. И естественно, Цуркан Карина Валерьевна, 6 октября 1974 года рождения, не привлекалась мной к какому-либо сотрудничеству со Службой информации и безопасности Республики Молдова», — говорится в протоколе его опроса адвокатами.

Попеску предоставил образец своего почерка, который, как отмечает Павлов, не соответствует почерку в анкете, и даже согласился прийти на допрос по делу Цуркан. Но следователь ФСБ отказался как вызывать Попеску на допрос, так и проводить почерковедческую экспертизу.

Адвокаты говорят, что, защищая Карину Цуркан, постоянно сталкиваются с противодействием следствия. Например, когда их подзащитная ненадолго оказалась на свободе, ни ее, ни адвокатов несколько часов не выпускали из СИЗО после следственных действий — по словам Павлова, так силовики сорвали эфир «Эхо Москвы» с участием Цуркан.

Через суд ФСБ вообще добилась запрета адвокатам копировать любые материалы дела, даже не содержащие секретные данные. Нельзя не только фотографировать их, но даже делать выписки.

Из-за этого Павлову и Смирнову, которые уже несколько месяцев приезжают знакомиться с материалами расследования в следственный отдел ФСБ в «Лефортово», приходится полагаться только на свою память.

«Это я добыл, но не могу сказать, откуда»

В итоге ключевым доказательством вины Карины Цуркан стал рассказ засекреченного свидетеля, служащего в российских спецслужбах. По версии следствия, именно он получил не только копию анкеты агента Карлы с данными Цуркан, но рапорты о ее донесениях в СИБ Молдовы — тех самых донесениях с секретной информацией о поставках электричества на Донбасс. Причем эти рапорты, указано в материалах дела, анонимный российский контрразведчик получил от анонимных же источников в Молдове.

«Апогеем абсурда стало появление в деле секретного свидетеля — представителя российской спецслужбы, рассказавшего, что ксерокопии анкеты агента и рапортов о донесении якобы были им получены из анонимных оперативных источников, имеющих какое-то отношение к молдавским спецслужбам. С помощью показаний этого свидетеля следствие намерено хоть как-то укрепить легитимность использования ксерокопий в качестве улик», — возмущается адвокат Иван Павлов.

РБК со ссылкой на несколько источников писал, что ФСБ вела оперативную разработку Карины Цуркан минимум три года — столько же времени прослушивались телефонные разговоры топ-менеджера «Интер РАО». По словам одного из собеседников издания, основные доказательства ФСБ получила именно в ходе этой прослушки.

Отрывки из прослушки публиковал «Московский комсомолец» — из публикации неясно, когда, где и кем они были сделаны, но утверждается, что там слышен голос Цуркан. Во время одного из этих разговоров, настаивает издание, Цуркан обсуждает продажу «Молдавской ГРЭС» с «агентом румынских спецслужб» по имени Ярослав.

Адвокат Иван Павлов говорит, что в материалах дела нет вообще никакой прослушки.

Сама Карина Цуркан считает, что дело против нее было сфабриковано для того, чтобы сместить ее с должности топ-менеджера. «Задача этого уголовного дела была, безусловно, уничтожить меня и очень сильно ранить Кравченко», — объясняла она.

У адвоката Павлова есть и несколько других версий: например, о том, что российского разведчика, получившего анкету и рапорты от молдавского источника, могли просто повести по ложному следу — чтобы не позволить ему раскрыть реального агента в российской энергетике.

«Цуркан просто подставили под ФСБ как удобную и гипотетически подходящую фигуру, ведь ее прошлое когда-то было связано с Молдовой и Приднестровьем. А в ФСБ на это клюнули. Тогда получается, что реальный шпион все еще на свободе», — рассуждает защитник.

Другое предположение состоит в том, что молдавские спецслужбы могли специально вписать в анкету данные Цуркан, чтобы зашифровать реального агента с похожим статусом и таким образом отвести от него удар.

«Кстати, такая практика и в России одно время была. Когда наши опера ездили в Чечню и документировали своих агентов из числа местных жителей, то они обязательно их шифровали. То есть они забивали туда других лиц, реальных людей, которые на самом деле не были агентами. Главное было защитить настоящего источника, подставив кого угодно, но не своего», — объясняет Павлов. Такое могло произойти и с Цуркан, продолжает защитник, а «кто-то из российских спецслужб и их источников в Молдове принял это за чистую монету».

В любом случае, говорит Иван Павлов, возникает опасный тренд, когда судить человека будут на основании плохо читаемых ксерокопий с сомнительным содержанием. «Это я добыл, но не могу сказать, откуда. не скажет даже в закрытом процессе, откуда получил информацию, нам даже лицо его не покажут, — замечает адвокат. — Это угроза уголовному процессу, всем существующим принципам. Так нельзя судить. Это уже за гранью Кафки».

Редактор: Егор Сковорода